Ильгиза Фазулзянова в профессиональных кругах называют «королем эмали». Более двадцати лет назад он освоил технику работы с этим ювелирным материалом, и с тех пор эмаль стала неотъемлемой частью его драгоценных произведений. Изделия, выходящие под брендом Ilgiz F., необыкновенно выразительные, яркие и неповторимые — даже сам мастер не смог бы сделать два идеентичных украшения. Почему? Вы узнаете, прочитав интервью, в котором Ильгиз рассказывает нам о разновидностях эмали и делится с нами опытом работы с «драгоценной глазурью».
K.П.: Ильгиз, в качестве вступления давайте отправимся в далекое прошлое к тому периоду, когда вы нашли себя в ювелирном деле после занятия живописью, росписью по шелку и витражным искусством.
И.Ф.: Если мы начинаем разговор с моего прошлого, стоит заметить, что у меня академическое образование, и вообще я — живописец. Жизнь подвела к тому, что я начал заниматься ювелирными изделиями, но в них мне никогда не хватало цвета! Для меня как художника важно было показать гамму оттенков, поскольку ими можно передать настроение и характер. В 1997 году мне в руки попала эмаль, я научился с ней работать буквально за месяц и тогда полностью переделал коллекцию, которую собирался представлять на антикварной выставке во Франции.
К.П.: А как такой «фокус» технически возможен? Не все же так просто, как с акварелью – ее разбавил водой и можно рисовать…
И.Ф. На самом деле, чем больше я работаю с эмалью, тем больше удостоверяюсь, что помимо знания технологии, это дело чутья и понимания ювелирного материала. Под внутренним чутьем эмали я подразумеваю то же самое, что происходит в случае контакта между людьми, и если у мастера хорошо развита интуиция, то все будет получаться. Бывает так, что у меня сотрудники накладывают эмаль, а она пенится, мутнеет, откалывается. А я возьмусь за работу — и все хорошо. Как это можно объяснить?
К.П.: Вы сказали, что все зависит от мастера, ведь одного эмаль — это всего лишь ювелирный материал, а для другого – это нечно, что нужно «чувствовать» и понимать.
И.Ф.: Да так и есть. Во – первых, давайте разберемся, что такое эмаль. Это природный кварц, а кварц – это носитель информации и энергии. Поэтому работая с эмалью, ты должен «разговаривать» с ней на одном языке. Надо внутренне почувствовать, какой слой наложить и каким способом. Поскольку эмали между собой очень тяжело связать, обычно их накладывают по технике клуазонне — делаются ячейки, которые напаиваются на металлическую поверхность предмета и заполняются эмалевой крошкой, а потом обжигаются. В результате получается красочная мозаика из блоков цвета. Мало кто сейчас умеет грамотно смешивать эмали, как бы хорошо мастер не владел техникой соединения, смешать можно не любые цвета.
К.П.: Я вас слушаю и начинаю осознавать, наколько эта техника все-таки многосложная.
И.Ф.: Да, с эмалью работать непросто, но еще сложнее работать с витражной эмалью. Витражная эмаль – одна из самых изысканных и комплексных техник художественного эмалирования, когда кварцевой крошкой заполняют ажурный орнамент металлической формы без основы, и происходит наложение полупрозрачного слоя материала. Обычно витражную эмаль накладывают на плоские элементы. Но, применив некоторые законы математики и физики, я смог сделать витражную эмаль на изгибе изделия, как, например, на кольце с сотами.
К.П.: А вы не могли бы вкратце описать процесс эмальирования для тех, кто с ним еще не знаком?
И.Ф.: Эмаль напоминает стеклянные крошки, которые в ступке нужно перемолоть до мельчайшего зерна. Далее кисточкой или палочкой ее наносят тончайшим слоем на поверхность изделия и запекают в печи в течение определенного времени при определенной температуре.
К.П.: А каким образом у эмали появляется цвет? Возможно ли воспроизвести любой оттенок?
И.Ф.: Для придания эмали определенной окраски к кварцевому зерну добавляют некоторое количество специальных красящих компонентов –пигментов и красителей. С их помощью можно получить практически любой цвет. Когда в Москву приезжал выставляться японский ювелир, во время нашей встречи он увидел на моих изделиях алую эмаль и поделился, что всю жизнь добивался такого цвета. Вот такой красный цвет на исходе – это редкость, добиться его сложно, существует масса нюансов.
К.П.: Какие нюансы вы имеете ввиду?
И.Ф: Во-первых, за изделием в печи надо постоянно наблюдать, чтобы почувствовать, какой слой эмали задать и на каком этапе изделие нужно вынуть. Если слой толстый – то цвет будет «глухим», если кварц наносить тонкими слоями – вообще сложно сказать, что будет на исходе: красный цвет, к примеру, может уйти в оранжевый. Нужно понимать, сколько изделие держать в печи и как остудить.
К.П.: Насколько я знаю, на исходе эмаль не всегда прочная, она может сколоться или потрескаться.
И.Ф.: Все зависит от типа эмали. Помимо горячей и низкотемпературной (холодной), существует также такие разновидности, которые отвердивают под ультрафиолетовой лампой. У них всех разная стойкость. Те эмали, с которыми работаю я – высокотемпературные, их я «запекаю» при температуре 950 градусов, за счет чего металл и эмаль прочно соединяются.
К.П.: Они как бы вплавляются друг в друга?
И.Ф.: Да. Поскольку начальная температура плавления золота – 900 градусов, а эмали – 950, эмаль начинает въедаться, когда верхние слои золота оплавляются. Но золото очень быстро набирает температуру, и главное – вынуть украшение из печки в нужный момент, чтобы оно не расплавилось. Сложность в том, чтобы «поймать» этот момент. Это также причина того, почему такие изделия, как у меня, невозможно сделать в больших массах.
Когда изделия переходят из разряда драгоценных украшений в высокое ювелирное творчество, их нужно рассматривать по-отдельности и в небольших количествах. У каждого изделия, иллюстрирующего это интервью, свой «характер». Это служит прекрасным примером того, как современные ювелиры вырываются из привычных рамок устоявшихся представлений и превращают художественную эмаль в оригинальное направление в авторском искусстве.
Фото: Игорь Герасимчук
