Первая, называвшаяся Dior à Versailles («Диор в Версале»), знакомила с парадными залами летней резиденции французских королей, точнее, с впечатлениями и ассоциациями от них, возникшими в воображении Виктуар. Украшения она назвала по имени залов и помещений дворца: «Мраморный двор», «Апартаменты короля», «Зеркальная галерея», «Салон Марса», «Салон Венеры». Вторая часть трилогии, Dior a Versailles, Côté Jardins («Диор в Версале со стороны садов») - 66 предметов, навеянных регулярными парками Версаля, разбитыми при Людовике XIV Андре Ленотром и названных по имени его уголков и павильонов: «Боскет Водного театра», «Боскет колоннады», «Деревня королевы».
После того, как Виктуар поделилась впечатлениями от парадных и всем очевидных сторон Версаля, остались только секреты и тайны дворца. Последняя часть трилогии - Dior à Versailles, Pièces Secrètes («Диор в Версале: Тайные комнаты») – была представлена в январе 2018 на Неделе высокой моды в Париже. 36 украшений (22 кольца, 4 пары серег, 9 колье и 1 браслет) стилизованы в стиле барокко и, помимо тайных комнат и переходов, интерпретируют идею сентиментальных, памятных и даже траурных украшений с локонами, «Адамовыми головами», магическими символами. «Я хотела рассказать обо всех залах, скрытых от посторонних глаз и принадлежащих только королю и королеве, — пояснила Виктуар де Кастеллан. — Мне хотелось поиграть с призраками и черепами, намекнуть, что здесь есть нечто, невидимое глазу: ты не знаешь, что именно, но ощущаешь его присутствие».
Как у потайных дверей, тайников в стенах и секретеров с незаметными ящичками, у драгоценностей коллекции есть свои секреты: механические подвижные части, скрытые детали и неожиданные сюрпризы. Грушевидный рубеллит колье Vanité Rubellite в виде подвески канделябра при ближайшем рассмотрении – словно красное стекло, под которым проступают очертания черепа. Такой же фокус проделан ювелиром в перстне на два пальца Volupté Aigue-marine – только камень не кровавый рубеллит, а нежный аквамарин, и под ним не череп, а целующиеся голубки. Кольцо Vanité Miroir еще интереснее: череп там проступает рельефом на тыльной стороне бриллиантовой крышечки секретного ящичка и отражается в зеркальце на его дне: владелица видит только отражение.
В кольце Volupté Béryl vert под крышкой из прозрачного зеленого берилла – тонкая гравировка в виде древа жизни, а асимметричные серьги из этой же линии Cachette Béryl vert скрывают под берилловыми «стеклами» золотые завитки – словно локоны волос, которые носили в старину в траурных и сентиментальных медальонах на память об усопшем или уехавшем навсегда. Серьги Vanité Pierre de lune пугают и завораживают то ли лицами, то ли черепами, выточенными из мертвенно мерцающего лунного камня в технике глиптики. Кольца Cachette Tiroir снабжены потайными выдвижными отделениями – то ли для духов, то ли для яда. Под сдвижной опаловой крышечкой Cachette Opale claire выгравирована корона, а под крышкой из синей шпинели Volupté Spinelle bleu бриллиантами выложен крест.
Кастеллан вовсю играет в старину: на драгоценностях прихотливо извиваются золотые рокайльные волюты, по желтому золоту, как позументы по парче, выложены узоры золота красного, а бриллианты блестят не так, как сейчас – их сверкание приглушено старой огранкой «роза», но она же придает им какой-то театральной подлинности, как у стразов в луче софита. Становится ясно, что история ювелира – не подлинная история, а сказка, рассказанная ночью лукавым сказочником или спектакль, поставленный на подмостках дворцового театра.
